Путешествие в Калмыкию: умиротворение, буддизм и море впечатлений

«В Калмыкию? Зачем?» — удивлённо спрашивали знакомые. За впечатлениями!

Мне было интересно побывать в единственном регионе Европы, где традиционно исповедуют буддизм. А ещё — со школьных времён сохранились в памяти рассказы старшего брата, побывавшего со стройотрядом в этом крае кочевников. Вот и воспользовалась выходными, чтобы, как нынче говорят, «перезагрузиться» и «поменять картинку».

Жителям городов, привыкшим к вертикальным линиям и близко расположенным объектам (некоторые офтальмологи даже винят городские пейзажи в массовой близорукости, мол мы редко вглядываемся вдаль), ровный пейзаж до горизонта кажется чем-то нереальным. Едешь-едешь, а вокруг один и тот же вид: по-осеннему рыжая степь, изредка разбавляемая пасущимися стадами и табунами, нечастым кустарником или низенькими деревцами…

Такая — без мельканий, завораживающая, даже медитативная — панорама за окном не отвлекает от размышлений наедине с собой. В современном темпе жизни это — настоящий подарок. Моя «перезагрузка» началась.​​​​​​​

Кстати, неожиданное наблюдение: юрты в степи (насколько хватало взгляда) не видны — встречались разве что как арт-объекты у придорожных кафе или автозаправок, которые, как и традиционные дома кочевников, редки вдоль трассы Волгоград – Элиста.

Правда, ближе к столице республики, цивилизация проявляется всё чаще, а рельеф степи становится холмистым. По пути встречается много современной дорожной техники — идёт капитальный ремонт шоссе, основного вида транспортной связи с соседним регионом. Со Ставропольским краем есть железнодорожное сообщение, а вот с Волгоградом — только автодорога, впрочем, как и с другими «соседями» республики. ​​​​​​​

Идёт благоустройство и в столице Калмыкии — обновляют жилые кварталы ещё советский застройки, благоустраивают дворы. Примечательно, что уже на детских площадках притягивают взгляд сооружения, похожие на пагоды — дань буддийской культуре. ​​​​​​​

А в центре Элисты не перестаёт удивлять соседство современных многоэтажек — с «местами силы» жителей столицы. Интересно наблюдать, как, пробегая по своим делам, элистинцы прокручивают красные молитвенные барабаны (калмыки называют их кюрде), наполненные текстами с молитвами-мантрами. Вращение барабана заменяет их прочтение — так приверженцы этой духовной традиции отправляют свои помыслы Будде. ​​​​​​​

Ты — словно в другой реальности. Вот знакомые и понятные «хрущёвки», а рядом — непривычная буддийская архитектура: пагоды, ворота, ступы, молитвенные барабаны... И речь кругом русская, а лица — восточные. Вот так «смена картинки»! Хотя, слышен и калмыцкий. Местные говорят, что он схож с монгольским и они без труда понимают гостей оттуда.

В Элисте нет суеты и помпы столичного города. Она скорее похожа на региональный центр. Скромная и спокойная, но с шармом — такие города мне нравятся. Здесь на каждом шагу — неявные памятники труду и усердию. Все парки и скверы — рукотворные и сохраняемые с большими усилиями, ведь природные условия суровые. Резко континентальный климат с весьма морозной малоснежной зимой и жарким — до +50 — летом. Водных ресурсов мало, здесь, в Элисте, питьевая вода — привозная. Потому садоводство очень непростое дело. ​​​​​​​

А ещё то тут, то там на фасадах домов — портреты. Дань уважения как былинным героям, так и современным, например Оки Городовикову.​​​​​​​ Во время гражданской войны он командовал 2-й Конной армией, участвовал в Великой Отечественной войне, уйдя в отставку, писал об истории кавалерии в России. Он дядя ещё одного легендарного калмыка — Басана Городовикова. Возглавляемая им 184-я Духовщинская стрелковая дивизия в августе 1944 года первой из советских подразделений вышла на государственную границу, которая пролегала до войны между СССР и Германией. Жители республики чтят память боевого генерала, возродившего Калмыкию в послевоенное время. В центре Элисты ему возвели памятник, в его честь названы улицы и даже целый район Калмыкии и Калмыцкий государственный республиканский университет.

​​​​​​​Басан Городовиков возглавил Калмыкию в 1961. Столица лежала в руинах, не было людей — после сталинской депортации на родину из Сибири вернулась лишь часть жителей. Чтобы решить проблему нехватки рабочих рук, Городовиков обратился за помощью к демобилизовавшимся солдатам. Откликнулись сотни — этих строителей, водителей, механиков и механизаторов называли «городовиковским призывом». С их помощью отстроили дома и дороги, возвели университетские корпуса и аэропорт, возродили сельское хозяйство. Вот такая быль.​​​​​​​

Вообще к своей истории калмыки относятся бережно. Например, памятник Басану Городовикову установлен на Аллее Героев, где размещены портреты 26 Героев Советского Союза и России и 36 Героев Социалистического труда. Здесь же в парке «Дружба», заложенном ещё в довоенные 40-е, сохранили немало памятников советской эпохи, объектов культурного наследия Калмыкии. ​​​​​​​

​​​​​​​Ещё один знаковый монумент в Элисте посвящён трагической странице истории калмыков — депортации. ​​​​​​​Это мемориальный комплекс «Исход и Возвращение». Бетонные плиты, как зарубки — с 1943 года, когда в Сибирь, Северный Казахстан и на Дальний Восток были отправлены первые эшелоны с семьями депортируемых, до 1958-го — времени реабилитации и восстановления республики, ведут от деревянного вагона (там расположен музей) к зелёному холму, вершину которого венчает памятник авторства скульптора Эрнста Неизвестного.

Но вернёмся в исторический центр Элисты — парк «Дружба», на обширной территории которого подружились памятники советской эпохи с современными арт-объектами и символами буддизма. Если идти от Аллеи Героев к пощади Ленина, то сразу же притягивают взгляд «Золотые ворота» или, по-калмыцки, «Алтн Босх» (на главном фото) . На них символически изображены важные станицы истории. По правой стороне на ворота смотрит Белый Старец — хранитель жизни и долголетия. А по левой расположена статуя Будды — её поставили в 1995 году в честь 60-летия Далай-ламы XIV.

А пройдя Золотые ворота (рекомендуют при этом загадать желание), выходишь на площадь Ленина — квинтэссенцию калмыцкой толерантности. Где памятник Ленину (в роду которого тоже были калмыки) «взирает» на пагоду Семи дней и фонтан «Три лотоса». Примечательно, что здание парламента — Народного Хурала — выглядит гораздо скромнее первого корпуса Калмыцкого госуниверситета. Как говорится, всё лучшее — студентам, лекции для которых читают в стенах памятника архитектуры в стиле конструктивизма — это одно из немногих сохранившихся в Элисте зданий довоенной постройки.

Молитвенный барабан в пагоде Семи дней на площади Ленина повернуть не так-то просто — видимо, в него поместили не одну тысячу мантр. Говорят, что этот кюрде изготовили в Тибете, кстати, калмыки исповедуют именно тибетское направление буддизма. Об этом — следующая страница путевых заметок.

Символы буддизма в Элисте стали появляться в середине 1990-х, а в середине 2000-х в столице построили крупнейший буддийский храм республики — новый центральный хурул «Золотая обитель Будды Шакьямуни». В нём расположена самая высокая в Европе — девятиметровая — покрытая золотом статуя Будды. Она полая, но заполнена буддийскими реликвиями, а также семенами растений, характерных для Калмыкских степей, землёй из разных районов страны.

Кроме богато украшенных росписью молитвенных залов, здесь есть музей, библиотека, конференц-зал, фотогалерея, этаж для живущих здесь монахов и даже резиденция Далай-Ламы — она всегда готова к его визиту в Калмыкию.

Это действующий храм. Фотографировать внутри нельзя, как и подниматься на алтарь тем, кто зашёл на экскурсию. А вот верующие совершают здесь ритуалы — интересно наблюдать действия, непонятные непосвящённому человеку, но выстроенные в определённую систему, характерную для этой религии.

В цокольном этаже волонтёры делают наполнение для молитвенных барабанов — это непростой и кропотливый труд: написанные на полосках бумаги мантры сворачивают в очень тугие рулончики, уплотняя их постукивая деревянными палочками-грузами. Затем такие рулончики собирают в многоярусные цилиндры — их и помещают в кюрде.

Вокруг хурула установлены 108 (сакральное число в буддисткой традиции) молитвенных барабанов, установленных секциями по 16 штук. Они вращаются легко, даже силой ветра. А по углам храма в беседках установлены ещё четыре — очень большие, чтобы их прокрутить нужно силу приложить. Каждый круг большого барабана отмечает звон колокольчика, задевающего металлический прутик. Число оборотов, как и направление вращения — определённые.

В буддизме всё делается по часовой стрелке, как движение внутри и вокруг храма, так и обряды, вращение кюрде. А вот количество раз — местные жители просветили, что нечётное или то самое сакральное — 108. Считается, что если трижды обойти хурул по часовой стрелке, вращая молитвенные барабаны и читая при этом мантру «Ом мани падме хум», то можно очистить карму.

Не знаю насчёт кармы, а вот от суетных мыслей голова освобождается. Вокруг царит умиротворение, а звон колокольчиков создаёт какое-то волшебное настроение.

Кроме больших барабанов по внешнему кругу храма установлены скульптуры великих буддийских учителей — 17 Пандитов монастыря Наланды. О каждом можно прочесть на специальной доске. Такие статуи есть лишь в элистинском хуруле.

Ограда хурула «Золотая обитель Будды Шакьямуни» тоже примечательна — на ней установлены ступы. Это архитектурно-скульптурное культовое сооружение, которое возводят в честь какого-то события.

Больше об этой религии можно узнать в Элистинском буддийском центре, где построена ступа Просветления. Её ещё называют «исполнитель всех молитв»: в ступу заложено несколько реликвий, а в основании установлен молитвенный барабан с 50 миллионами мантр. В центре проходят не только медитации, но и лекции об основах буддизма и практик.

Перечислять и обходить достопримечательности можно долго, пора и пообедать. Я считаю, что лучше узнать народ можно, попробовав его национальные блюда. Степная кухня — это мясо, молоко и тесто. Но первое, о чём подумала — калмыцкий чай. В нашем понимании это скорее не напиток, а сытный… суп. Смесь чёрного и зелёного чая варят в молоке, добавляют соль, мускатный орех, сливочное масло, а то и шкварки! Выпил пару пиал — и наелся. Этот вид питья распространён у кочевых народов (как и чай в брикетах — попробуй отломить кусочек, зато при кочевой жизни легко перевозить, места занимает мало).

Мне было интересно попробовать аутентичный напиток, который готовят и пьют сами калмыки. Он называется джомба. В столице подают скорее рафинированный вариант — не очень солёный и жирный, с добавлением сливочного масла для вкуса. Напиток приятный, хорошо согревающий после прогулки в ветренную погоду. К нему обычно подают борцоги — калмыцкие пончики или лепёшки, жареные во фритюре.

Ещё один кулинарный специалитет — бёреки или бериги, так их вариативно называют. По сути — пельмени, по форме, скорее, вареники, но интересной лепки, ёлочкой. Подают с маслом, но можно попросить и с бульоном — бёрек как раз уютно помещается в столовую ложку. А как вкусно! И сытно: сил на долгие прогулки хватит.

Что я с собой увезла из Калмыкии? Конечно, калмыцкий чай-кирпичик и рецепт приготовления джомбы, а ещё — умиротворение и множество впечатлений. И это я из столицы Калмыкии не выезжала! Очень хочу вернуться, чтобы увидеть весеннюю цветущую степь (обожаю тюльпаны!) и юрты на её просторах, реликтовые солёные озёра, а ещё — с розовой водой, и горящий источник, и кусочек пустыни с поющими барханами… Словом, здесь есть ещё что посмотреть.